За один лишь этот год число программных телецентров в стране выросло более чем вдвое: было 9, стало ? 20. Еще более бурный рост наблюдался в последующие годы: 1960 ? 84 телецентра, 1965 ? 121. Однако поначалу это были телевизионные ?острова?, никак не связанные друг с другом (если не считать рассылки снятых на кинопленку новостных сюжетов и концертных номеров). Большое значение имел и такой технический аспект, как переход в 1957 году на новые модели телевизионных приемников ? был введен новый ГОСТ. Самым массовым становился телевизор с невиданным прежде размером экрана 35 см по диагонали (?Рекорд?, ?Старт? и др.). Более обеспеченные семьи теперь могли себе позволить ?Рубин? или ?Темп? (43 см), в небольших количествах стал производиться и ?Янтарь? (53 см). Это дало возможность создателям передач расширить диапазон изобразительно-выразительных средств: прежде ?открыточный? формат массового телевизора ?КВН-49? (18 см по диагонали) сдерживал творцов, не позволял использовать общие планы, эффектные панорамы.

Сразу же обозначим и другую границу рассматриваемого в этой главе исторического периода. 12 июля 1970 года указом Президиума Верховного Совета был создан Государственный комитет Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию. Исчезновение трех букв ?при? означало, что электронные СМИ официально включаются в систему государственного управления: режиссеры и журналисты теперь не ?при? власти, а часть самой власти ? первой и единственной, государственные служащие, связанные жесткой дисциплиной, но и обладающие некоторыми привилегиями.

Переименование подвело черту под реально происшедшими переменами. Фактически к такому положению работники ТВ пришли постепенно ? за те же 13 лет (1957 ? 1970), которые считаются золотыми годами, романтическим периодом истории ТВ. Тем не менее престиж ТВ в обществе и в партийно-государственной иерархии за это время необычайно вырос. И то, что в названии ведомства телевидение оказалось поставленным впереди радиовещания ? констатация заслуженной победы, приоритета более молодого СМИ.

Центральная студия телевидения, вещавшая с 1956 года по двум каналам, в 1965-м начала передачи по третьей (учебной) программе, а в 1967-м ? и по четвертой. В 1970 году еще 3 телецентра (в Ташкенте, Фрунзе и Алма-Ате) вели передачи по четырем программам, 6 ? по трем программам и 63 ? по двум программам. Но для подавляющего большинства телезрителей вещание оставалось однопрограммным и черно-белым (хотя с 1967 года в Москве начались регулярные цветные передачи).

В 1967 году в Москве вступил в эксплуатацию Телевизионный технический центр в Останкине. Его передатчики размещены в железобетонной башне уникальной конструкции. Башня, имеющая более чем полукилометровую высоту, обеспечивает прием передач в радиусе 130 километров. Останкинский телецентр по сей день остается крупнейшим в Европе. Общий объем здания ? свыше одного миллиона кубических метров, полезная площадь ? почти 200 тыс. кв. м. Каждый из 14 аппаратно-студийных блоков телецентра общей площадью 7 тыс. кв. м обладает комплексом аппаратуры, обеспечивающей полный цикл производства телепрограмм; четыре из этих павильонов располагают помимо телевизионной аппаратуры еще и оборудованием, необходимым для съемки телефильмов. Кроме того, в телецентре имеется концертная студия на 800 мест. К передатчикам ТТЦ был подключен реконструированный аппаратно-студийный комплекс телецентра на Шаболовке.

Одновременно создавались наземные и космические линии связи, которые позволяли транслировать московские передачи на тысячи и тысячи километров. В 1964 году через спутник связи ?Молния-1? в порядке эксперимента к Центральному телевидению был подключен Дальний Восток. Система ?Орбита? была введена в строй в 1967 году, одновременно с Останкинским телецентром. Таким образом, территория, покрытая телевизионным вещанием, сразу же значительно расширилась, охватив районы Крайнего Севера и Дальнего Востока. Впоследствии строительство станций ?Орбита? продолжалось, распространившись на обширные территории Сибири и Средней Азии.

Число программных телецентров к 1970 году достигло 130 и уже ставился вопрос о их сокращении, так как радиорелейные кабельные линии и спутники связи позволяли создать централизованную систему телевизионной пропаганды. Местные же программы рассматривались как неполноценная ?самодеятельность?. К 1970 году телеприемники с экраном 59 см по диагонали выпускались в огромных количествах десятком заводов военных министерств (?Рубин?, ?Березка?, ?Чайка?, ?Фотон?, ?Каскад?, ?Таурас?, ?Электрон?, ?Темп? и др.), появилась переносная модель, способная работать от аккумулятора (?Юность-2?). Техника телецентров претерпела еще более радикальные изменения. Операторы получили новое поколение студийных камер, оборудованных трансфокаторами. Большие видеомагнитофоны (в телецентрах и ПВС ? передвижках на базе автобуса) существенно изменили характер программ, вещание стало более упорядоченным, исчезли неожиданности, присущие прямому эфиру.

В 1957-м Центральная студия телевидения осваивала первый десяток ?немых? 16 мм кинокамер, а к 1970-му сложилось настоящее кинопроизводство, способное решать любые творческие задачи. На киностудиях по заказу ТВ были сняты отличные многосерийные картины. Что касается ?текущей? продукции ТВ, то тут в полной мере выявилась закономерность: для появления новой передачи должны совпасть технические возможности и социальные потребности, которые в то время выражались и регулировались партруководством (лозунг ?Народ и партия едины? отражал реальное положение вещей, как и более старая и откровенная формулировка ?Каждый народ достоин своего правительства?).

Внутри 13-летнего периода можно выделить два этапа. Рубеж ? осень 1961-го, XXII съезд КПСС. Историю ТВ нельзя рассматривать в отрыве от истории страны. Пропаганда, как известно, должна обслуживать нужды политики и не может быть лучше, чем эта политика. История общественно-политических и новостных телепрограмм 1957 ? 1970 годов без большой натяжки может быть сопряжена с историей пропагандистских кампаний, проводившихся по указанию руководства КПСС всеми средствами массовой информации. Ведь в большинстве постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР (а их выходило десятки в год) содержался пункт, начинающийся словами: ?Обязать Государственный комитет по радиовещанию и телевидению...? И переверстывались программы дня, квартальные и годовые планы, чтобы ?отразить? последние мудрые решения, выполнить ценные указания. Но ? рассмотрим эти кампании в хронологическом порядке.

Совнархозы и фестиваль ? жаркое лето 57-го.

Весной 1957 года советское ТВ было обязано вместе с другими СМИ пропагандировать преимущества новой системы управления промышленностью и строительством ? через совнархозы вместо министерств. Сначала шло ?всенародное обсуждение? предложенного властями новшества, а с 10 мая, когда был принят Верховным Советом соответствующий закон, началась кампания ?всенародного одобрения?. После смещения Н.С. Хрущева в 1964 году та же общественность столь же горячо приветствовала по всем каналам массовой информации возвращение к прежним порядкам ? ликвидацию совнархозов. Также весной 1957-го было объявлено о выпуске нового госзайма развития народного хозяйства. Рабочие и служащие ?единодушно? приветствовали (на экранах ? не в жизни) выпуск нового займа и ?с радостью отдавали двухнедельный заработок? родному государству. Это был, как позже выяснилось, последний заем. Через год ?по инициативе трудящихся? практика ежегодных госзаймов была прекращена ? вместе с выплатой выигрышей по займам прежних лет. Параллельно шла кампания за запрещение ядерного оружия, в поддержку миролюбивой внешней политики Советского Союза. Еще свежи были в памяти венгерские события 1956-го (?подавление контрреволюционных выступлений?) и ?империалистическая агрессия? против Египта. Молодые советские люди с энтузиазмом готовились оказать помощь арабам, как, впрочем, и кому угодно, лишь бы было заявлено о намерении строить социализм и противостоять Америке (в полном соответствии со стихами Михаила Светлова: ?Он хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать?). Такие настроения постоянно подпитывались пропагандой.

В начале рассматриваемого периода характер сообщений о текущих событиях по ТВ ничем не отличался от газет и радио: те же тексты читались диктором с экрана. Как уже сказано, к 1957 году на ЦСТ появились ?немые? кинокамеры, так что информация о митингах по поводу очередных проявлений заботы партии о народе или происков коварного империализма могла сопровождаться ?картинкой? всенародного ликования или гнева. В любом случае ответом трудящихся было ?принятие новых, повышенных социалистических обязательств?. С самого начала 1957 года ?развернулось соревнование в честь 40-летия Великого Октября?.

Смысл ?соцсоревнования? со времен шахтера Стаханова был один: чтобы люди работали с более высокой производительностью, а потому расценки за труд можно было бы снизить. К этому времени термин ?стахановцы? был исключен из пропагандистского арсенала как устаревший, но смысл кампании оставался прежним. Вскоре, как мы увидим, появятся новые броские формулировки... Телезрители Москвы и других городов, куда пленка пересылалась самолетами, могли видеть, как на IX сессии Верховного Совета РСФСР 28 мая депутаты ?бурными, продолжительными аплодисментами встретили появление в правительственных ложах товарищей Н.А. Булганина, Л.М. Кагановича, Г.М. Маленкова, А.И. Микояна, В.М. Молотова...? ? и далее по алфавиту. Рассмотрен вопрос о создании на территории Российской Федерации семидесяти совнархозов. Решение принято, как всегда, единогласно. Прошел всего лишь месяц, и в размеренную кампанию подготовки к 40-летию Октября и грядущему фестивалю молодежи вклинилась непредвиденная, драматическая информация: ?22?29 июня состоялся Пленум ЦК КПСС. Пленум обсудил вопрос об антипартийной группе Маленкова Г.М., Кагановича Л.М., Молотова В.М.?. О том, что произошло на самом деле, народ узнал несколько лет спустя. Тогда же дикторы ТВ несколько раз прочитали в эфире текст постановления пленума ЦК: ?Они были против расширения прав союзных республик в области экономического и культурного строительства... Антипартийная группа не только не понимала, но и сопротивлялась мероприятиям партии по борьбе с бюрократизмом, по сокращению раздутого государственного аппарата... Эта группа упорно сопротивлялась и пыталась сорвать такое важнейшее мероприятие, как реорганизация управления промышленностью, создание совнархозов в экономических районах... Они вели ничем не оправданную борьбу против активно поддержанного колхозами, областями, республиками призыва партии ? догнать в ближайшие годы США по производству молока, масла и мяса на душу населения?. (Хрущев в одной из речей сообщил, что в США производится 102 кг мяса ?на душу?, а в СССР лишь 32 кг, но это отставание вскоре будет ликвидировано.)

Народ ликовал и единодушно демонстрировал презрение к тем, чьи портреты выносились на помойку. Народ и партия, как всегда, были едины. Лишь некоторые циники из числа писателей зафиксировали в дневниках, что ликование было бы не меньшим, если поменять фамилии ? при ином исходе голосования на пленуме ЦК ?антипартийной? вполне могла стать группа во главе с Хрущевым. ?Все выступавшие, как один человек, ? читал диктор, ? с возмущением осуждали действия Маленкова, Кагановича, Молотова, которые пытались сбить партию с единственно правильного ленинского пути?. Такие передачи шли по ТВ несколько недель.

В 1957 году в результате перестройки управления, сокращения числа министерств новому радиотелевизионному ведомству во главе с авторитетным С.В. Кафтановым досталось прекрасное, только что построенное большое здание на улице Пятницкой, 25. Поистине для электронных СМИ этот год оказался на редкость удачным!

А в конце июля началось и две недели продолжалось событие, гораздо более значительное для истории отечественного ТВ, чем все кремлевские заговоры. Прошел VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов (как будто студенты не относятся к молодежи... но не будем строги к формулировкам тех лет). Появление иностранца в СССР было событием. А тут их ожидалось в Москве несколько тысяч ? исключительно молодых и прогрессивных, т. е. желающих, по всем данным, распространить наши порядки на весь мир. Фестивальные трансляции ошеломили всех. Это были две недели великолепной телевизионной импровизации на базе только что полученных шести новых передвижных телевизионных станций, появлявшихся в ключевых точках общемосковского всенародного карнавального действия. Подготовка к фестивалю шла в рамках официоза. Приведем отрывок сценария о Московском университете, который должен был принять на себя основную ?нагрузку? иностранцами. Передачи шли под рубрикой ?Навстречу фестивалю? (тогда, кстати, был впервые приглашен в эфир в качестве переводчика ставший впоследствии известным телеведущим Леонид Золотаревский). Итак, канун фестиваля, МГУ в радостном напряжении:

? Скоро под сводами высокого здания Московского университета и на окружающих его широких партерах встретятся молодые посланцы многих стран, зазвучат приветствия на языках народов почти всего земного шара. Дворец науки на Ленинских горах станет одним из основных центров предстоящего VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Именно здесь, на Ленинских горах, будет осуществляться почти вся студенческая программа фестиваля. Приближение праздника мира и дружбы ощущается в жизни университетского коллектива все нагляднее и ярче. Как обычно, идут занятия, экзамены, научная работа. Но едва ли найдется в МГУ хоть один человек, который бы не готовился в то же время к встрече зарубежных гостей, не вынашивал бы интересные замыслы и мечты в связи с этим событием.

Сценки из жизни университета (разумеется, поставленные и отрепетированные) показывали, сколь ответственно относятся представители советской молодежи к встрече с посланцами неведомых миров. И вот, наконец, свершилось! Уступаем место очевидцам (поскольку автор данной главы еще без микрофона встречал фестивальные колонны, находясь на лесах ремонтируемого здания, которое позже стало известно как дом Булгакова, возле площади Маяковского).

Вспоминает Леонид Золотаревский:

? Под руководством директора Центральной студии телевидения В.С. Осьминина (прекрасный был директор!) мы приступили к созданию первых курсов по подготовке телерепортеров. Пригласили несколько молодых, но уже имеющих профессиональное имя международников: Юрия Фокина, Томаса Колесниченко, Михаила Зеновича, Евгения Амбарцумова, Георгия Мирского. Тренаж был простой, но эффективный: на киноэкран проецировали фильм репортажного жанра, предупредив заранее будущего телерепортера лишь о теме; спонтанный комментарий записывался на магнитную ленту и потом анализировался. После двух месяцев почти ежедневных упражнений нас бросили в омут прямого телевидения. Работали по четырнадцать часов в сутки.

Незабываем первый день ? открытие фестиваля. Шествие участников начиналось из района ВДНХ (там были построены тогда гостиницы ?Заря?, ?Алтай?, ?Восток?, где размещались делегаты) и должно было завершиться на стадионе в Лужниках. Каждый этап движения был рассчитан по времени, и соответственно была рассчитана по времени и спланирована по тематике работа каждой ПТС по пути следования процессии. Юрий Фокин размещался со своим микрофоном возле старого универмага на углу Сретенки и Садового кольца. Где были остальные репортеры, не помню. Я сидел на балконе шестого этажа жилого дома на улице Чайковского. Связи у репортеров друг с другом, с центральной аппаратной и даже со своей ПТС не было.

Единственный ориентир ? монитор с эфирной ?картинкой?. Многими часами позже я узнал, что произошло: для начала рухнул угол универмага из-за того, что на крышу залезли сотни желающих увидеть шествие. Вместе с углом здания рухнул, едва начав работу, корреспондентский пункт, К счастью, травмы оказались несерьезными, и Фокин продолжал репортаж, стоя в пыли, среди битого кирпича, прямо на тротуаре. Монитора он, естественно, лишился. Далее, энтузиазм москвичей сломал все графики движения. Участники шествия оказались в плену тысячных толп, и торжественная процессия с трудом продиралась в направлении стадиона. Моя ПТС начала работать часа на два позже, чем было запланировано, и вместо предполагавшихся двадцати минут пришлось ?держать эфир? около полутора часов. Материала было немного, информации ? еще меньше, зато энтузиазма хоть отбавляй. На энтузиазме и продержался. А потом были четырнадцать дней и четырнадцать ночей ? митинги, концерты, встречи, просто праздничные площади.

Вспоминает Юрий Фокин:

? Солнце в тот день палило нещадно, день был очень жаркий. Тонваген стоял как раз под зданием универмага, и с крыши автомобиля открывалась неплохая панорама, а больше мне ничего и не нужно было. Я влез на свою наблюдательную площадку и огляделся. Вижу ? на крыши домов взобралась уйма народа. Интересно, а что, и на нашем здании тоже? Посмотрел. И действительно увидел массу людей на крыше щербаковского универмага. И как только я подумал, что вот с этого хорошо бы и начать ? увидел нечто удивительное: вдруг по зданию универмага змейкой побежала трещина, послышался скрежет. И тогда я совершенно инстинктивно, безо всяких размышлений прыгнул вниз. Очнулся я заваленный обломками, штукатуркой и щебнем... Надо было успеть на продолжение репортажа в Лужники. Поймал милицейский мотоцикл, потом меня пересадили в автомобиль. Когда я появился в Лужниках, вид у меня, очевидно, был малопривлекательный. Костюм ? в клочья, рубашка порвана, из ссадины на лбу сочилась кровь. В медпункте меня привели в порядок. И когда я поднялся минут через пятнадцать наверх, некоторые товарищи удивлялись, что я еще жив. Немецкое агентство ДПА уже успело оповестить, что советский комментатор Юрий Фокин погиб во время обвала, происшедшего из-за скопления людей на крыше щербаковского универмага. И вот как только фестивальное шествие приблизилось к стадиону, ?покойник? заговорил. И говорил он около полутора часов: мои коллеги-комментаторы просто не могли добраться до Лужников. Во время передачи меня три раза кололи шприцами, давали глотать какие-то медицинские снадобья, чтоб поддержать силы. Как я справился со своей задачей, как вел репортаж, мне судить трудно. Но, во всяком случае, телезрители Москвы и Киева (это был первый репортаж, который передавался через самолет-ретранслятор на Киев) услышали и увидели передачу.

Вспоминает Галина Шергова:

? 1957 год. В Москве проходит Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Телевидение транслирует с новорожденного стадиона в Лужниках церемонию закрытия фестиваля. Меня вместе с народной артисткой СССР О.В. Лепешинской пригласили комментировать празднество. Мы с ней бодро беседуем в комментаторской кабине, стараясь не обнаружить подступающей к горлу робости. Мне предстоит комментировать политическую часть программы, Ольге Васильевне отдано искусство. Звучат фанфары. Зеленую палитру стадиона все гуще пятнают многоцветные блики ? полосы колонн. Передо мной нет текста, нужно ?вживую?, глядя на зрелище, раскрыть зрителю его смысл, да еще и передать краски праздника (тогда ТВ было черно-белым).

Из книги Владимира Саппака ?Телевидение и мы?:

? Передающие камеры установлены прямо на улице. Проспект Мира. Площадь Маяковского. Площадь Восстания. И нескончаемый поток открытых машин ? это едут делегаты фестиваля. Телевизор выхватывает из общего шествия, из огромных людских толп отдельные группы фигур. Крупные планы ? как портреты с хорошей фотовыставки. Какое многообразие человеческих типов! Какое разноголосие песен, форм выражения своей радости! И как это ? при всей пестроте, даже экзотичности ? похоже на знакомое, наше, вплоть до поражающего вдруг сходства совсем разных по своему типу лиц! Кажется, весь город охватило общее чувство. Как его назовешь? Открытость хорошим чувствам? Ощущение всеобщей молодости? Да, молодежь ? сегодня хозяйка всего, что происходит. Кажется, даже ?средний возраст? москвичей снизился этак лет на десять... Давно нарушен предварительный ?литературный сценарий? передачи. Превышены все регламенты. Идет вдохновенная ? в масштабах целого города ? импровизация. И люди, сидящие у своих телевизоров, чувствуют себя причастными к тому, что сейчас, сию минуту происходит на улице. Они втянуты, включены в общий круг. Они живут той же минутой и так же, как те, кто идет или едет по улицам, ощущают значительность этой минуты, живое дыхание ее. Это так: одни на улицах, другие у своих окон, третьи у телевизоров, и у всех общее волнение, общая ответственность. Все мы ? участники Московского фестиваля!

Скандалы в эфире и вокруг эфира

Совершенно естественно, что после фестиваля творцы ТВ находились в эйфории ? так же как победители великой войны в 1945 году. И так же, как тогда, партруководство страны поставило их на место, подобающее ?винтикам? тоталитарной системы. Повод нашелся быстро. ?Прекрасный директор ЦСТ? В.С. Осьминин и еще ряд работников были уволены, секретариат ЦК партии вынес жесткое решение о передаче ?ВВВ? (Вечер веселых вопросов) ? аналоге будущего ?КВН? (Клуб веселых и находчивых).

Из книги Владимира Саппака ?Телевидение и мы?:

? Однажды ведущие викторину допустили какую-то ошибку. Условия игры были слишком облегчены, и победителей оказалось во много раз больше, чем предполагалось. Мы, зрители, стали свидетелями, как выполнившие задание все прибывали и прибывали из города, вот они уже забили всю сцену, мы увидели растерянность организаторов передачи, наступила ?томительная? (а для нас полная переживаний и впечатлений!) пауза; наконец, передача была прервана, прекращена. А через некоторое время где-то даже промелькнуло сообщение, что, мол, на ?виновных? наложено взыскание. Право же, их стоило премировать!

Премировать было не за что: наплыв людей и давка во Дворце культуры МГУ на Ленинских горах, откуда транслировалась передача ?ВВВ?, оказались столь велики, что пришлось вызывать машины ?Скорой помощи?. Причина была в том, что ведущий ?ВВВ?, композитор и известный мастер розыгрышей Никита Богословский не полностью объявил условия очередного конкурса телезрителей. Он призвал немедленно приехать на Ленинские горы всех, кто может надеть зимнюю одежду, шапку и валенки... забыв написанную в сценарии (авторы С. Муратов, М. Яковлев, А. Аксельрод) ?небольшую деталь?. Сценаристы просили иметь в руках новогодний (в сентябре) ? т. е. вышедший восемь месяцев назад ? номер газеты ?Комсомольская правда?. Отсюда и столпотворение. Но постановление секретариата ЦК КПСС усмотрело более глубокие пороки передачи ?ВВВ?. Цитировался в строгом партийном документе как пример ?оглупления советских людей? такой вопрос викторины: ?Как кошка слезает с дерева ? хвостом вверх или вниз?? Такие вопросы были объявлены недостойными советского человека.

Вспоминает Александр Юровский (в 1957-м редактор ТВ):

? Передачи ?ВВВ? проводились с мая 1957 года и были одной из форм подготовки молодых москвичей к фестивалю. Конкурсы ?ВВВ? содержали ряд сведений, касающихся фестиваля, хотя и не состояли только из них. В передачу включались также эстрадные номера, в большей или меньшей степени связанные с тематикой фестиваля. По окончании фестиваля решено было продолжить выпуски ?ВВВ? ? они пользовались у зрителей бесспорным успехом. Но, утратив политическую направленность, ?ВВВ? лишился идейной основы. Создатели программы стали копировать отнюдь не лучшие образцы зарубежных телевизионных викторин. Среди заданий, адресованных телезрителям, были, например, такие: привезти в зал, где идет ?ВВВ?, фикус, самовар и третий том сочинений Джека Лондона; или ? привезти младенца, родившегося в день первого ?ВВВ?, с инициалами из трех ?В?; или явиться в шубе, шапке и валенках в сентябре и т. п. Создатели ?ВВВ? не учитывали фактора массовости аудитории телевидения (а ведь в 1957 году в Москве было уже около миллиона телевизоров, т. е. более 4 миллионов телезрителей). Не все то, что хорошо в семейном кругу или даже в доме отдыха, среди сотни-другой людей, так же хорошо для массовой аудитории. Когда кто-то попадает в глупое положение на глазах у 4 ? 5 человек ?глупо выглядит он один; когда за глупостью наблюдают 4 ? 5 миллионов человек ? оглупляются и они. Печать, общественность, партийные органы резко осудили эти передачи за их духовную пустоту. ?ВВВ? стал ?ВВЗ? ? вечером возмущения зрителей?, ? писала 1 октября 1957 года газета ?Московский комсомолец?. Пример ?ВВВ? лишний раз показал, что всякая телевизионная передача, коль скоро она предназначена для массовой аудитории, ? имеет значение прежде всего пропагандистское. Тяжелый урок не прошел даром...

Сопоставляя события 1957 года, приходится признать, что скандал с ?ВВВ? был лишь незначительной частью куда более масштабной кампании воспитания советской интеллигенции. 13 мая состоялась встреча Н.С. Хрущева с писателями. Руководитель партии в двухчасовой речи заявил, в частности, следующее: ?В среде интеллигенции нашлись отдельные люди, которые начали терять почву под ногами, проявили известные шатания и колебания в оценке ряда сложных идеологических вопросов, связанных с преодолением последствий культа личности... Это произошло потому, что некоторые товарищи односторонне, неправильно поняли существо партийной критики культа личности Сталина. Они пытались истолковать эту критику как огульное отрицание положительной роли И.В. Сталина в жизни нашей партии и страны и встали на ложный путь предвзятого выискивания только теневых сторон и ошибок в истории борьбы нашего народа за победу социализма, игнорируя всемирно-исторические успехи Советской страны в строительстве социализма?. В июле того же достопамятного 1957-го Хрущев вновь обратился к теме идейности интеллигенции на партийном активе. Из трех его выступлений был смонтирован один ?основополагающий? документ ?За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа?. Опубликовали его только 28 августа (то ?антипартийная группа?, то фестиваль мешали, кампании не должны были перекрывать друг друга). В сентябре началась масштабная ?проработка? недостаточно идейных творцов. Скандал с ?ВВВ? подвернулся кстати. Вскоре были заменены главные редакторы почти всех московских литературных журналов. Свои интриги развернулись и в Госкомитете по радиовещанию и телевидению.

Вспоминает Николай Карцов:

? В ЦК создали сектор радиовещания и телевидения. Собственно сектора-то еще не было, а только его заведующий, бывший работник управления местного радиовещания Георгий Александрович Казаков. Человек он был очень и очень ?своего времени?. Мне вспоминается, как всегда чем-то напуганный, опережая события, он спешил ?доложить по начальству?. Его не без оснований побаивались. Дело радио и телевидения бурно и успешно развивалось. И вот Казаков неожиданно стал первым заместителем председателя Комитета. Это был абсолютный антипод Кафтанову. Новым же заведующим сектором стал весьма известный ныне Александр Николаевич Яковлев (кажется, это была одна из первых его должностей в ЦК).

Придя к кормилу власти, Казаков начал с угодной ему перестановки кадров. Делалось это под предлогом того, что Кафтанов, хотя и опытный руководитель, но человек новый, а он, Казаков, старый и все понимающий работник, должен ему помочь, и притом решительно. В какой-то из газет появилась разгромная статья по поводу комитета. В ней содержалось много предвзятых нелепостей в стиле 1937 года. Сергей Васильевич недоумевал. Просил своего первого зама выяснить, кто же автор, чтобы печатно объясниться. Этот же вопрос он задал и мне: ?Кто бы это мог написать такое?? ? ?Судя по жесткой тональности и раздражительности ? Казаков?. ? ?Не может быть, это же мой первый зам! Я именно ему поручил разобраться, и он обещал выяснить?. А что тут было выяснять? Статья подписана псевдонимом ?Гаков?. Фамилия эта встречается в радийных газетах и журналах с конца 30-х. Я почти уверен, что этот псевдоним означает Г.А. Казаков ? ?Гаков?. Дело вскоре обернулось в куда более сложную сторону. В ту пору уже состоялся XX съезд с разоблачениями культа личности Сталина. Коммунисты знали текст доклада Хрущева. Тогдашний секретарь парткома Всесоюзного радио Всеволод Николаевич Ружников на партийном собрании выступил с докладом о незаслуженном преследовании и даже арестах старых работников радио, где привел и тексты доносов на так называемых ?врагов народа?. Многие из подобных материалов принадлежали перу Казакова. Все это вызвало у собрания презрение к автору клеветнических материалов Г.А. Казакову ? Гакову. После этого памятного собрания новоиспеченный первый зам председателя Комитета на работу не явился, а вскоре был переведен в Высшую партийную школу. У Кафтанова появился новый первый зам. ? умный и активный журналист и дипломат Энвер Назимович Мамедов. Какие передачи шли на фоне этих передряг ? никто толком вспомнить не может.